Автор — доктор исторических наук, автор ряда монографий по проблематике «священство-царство» в России

13 апреля 2012 года, в Великую Пятницу, в сети появилась статья протоиерея УПЦ МП Андрея Новикова «К вопросу о праве епископа обладать личным имуществом». В ней обосновывается право епископа «не только обладать любой собственностью (имением), но и распоряжаться ею по своему усмотрению: передавать и завещать „кому хочет, и как хочет“, т. е. и родственникам, и не родственникам. Это только его дело, и ничье более».

При этом статья начинается так: «Вопрос о праве епископа на обладание собственностью, особенно же недвижимостью, вызывает сегодня бурные дискуссии в СМИ и блогосфере». Из этих слов легко заключить, что автор имеет в виду «патриарше-квартирную» проблематику. То есть, говоря «о праве епископа», автор имеет в первую очередь соответствующее право Патриарха.

На сайтах, где названная статья опубликована или републикована, или вовсе не предусмотрена возможность обсуждения материала, или же я, к сожалению, не могу участвовать в обсуждении. Под последним я имею в виду запрет (бан), наложенный на меня вО веки веком администраторами сообщества «Устав». Забанен же я там был (вопреки, кстати сказать, правилам сообщества), очевидно, за свои неудобные вопросы по деликатным темам…

И поскольку у меня нет возможности напрямую подискутировать вокруг содержания статьи со специалистами в области канонического права (в первую очередь – с автором), я вынужден обратиться к церковным канонистам в форме публикации на уважаемом «Портале-Credo.Ru».

Во-первых, выскажу общее скептическое замечание: в церковных канонах, строго говоря, говорится о праве обладания и распоряжения личной собственностью епископа (!), но не «первого епископа» (!), коим является Патриарх. Потому о соответствующем праве Патриарха каноны, строго говоря, молчат. И поэтому аргументация о. Андрея Новикова звучит недостаточно убедительно.

Тем более что известна точка зрения о патриаршем сане как «сверхъепископском» (в современной РПЦ МП епископы в одностороннем порядке целуют руку Патриарха, не имеют права держать посох в своих руках в его присутствии и т.п.), о том, что его обладатель имеет «самую высшую» ступень священства. Основываясь на таких воззрениях, в Московской Руси при возведении епископа в Патриарха над поставляемым даже творилось новое архиерейское рукоположение. Так, дважды были рукоположены Патриархи Филарет, Иоасаф I и Никон в 1619, 1634 и 1652 годах, соответственно. А Патриарх Иов был трижды рукоположен архиерейским чином: при поставлении во епископа, в московского Митрополита и в Патриарха (в 1581, 1586 и 1589 годах, соответственно).

Анализируя особый статус московских Патриархов допетровской Руси, профессор Успенский, среди прочего, констатирует, что Патриархи оказывались даже «как бы вне сферы действия общих канонических правил» (см.: Успенский Б.А. Царь и патриарх. Харизма власти в России: византийская модель и её русское переосмысление. М., 1998. С. 108).

И в связи с особым статусом Патриарха (тем более если учитывать особые полномочия Патриарха во внутрицерковном управлении и распоряжении церковным имуществом и финансами) вовсе не очевидно, что к «первому епископу» в полной мере применимы те же каноны, которые регламентируют деятельность «обычных» епископов, а также правила наследования их личного имущества.

Во-вторых. Говоря об «имуществе» епископа, автор, по существу, обходит стороной вопрос о том, что конкретно в корпусе канонов, а также в трудах их толкователей говорится о самом личном имуществе. В императорской же России право на наследование родственниками личного имущества почивших иерархов распространялось только на их движимое (!) имущество. Но не на недвижимость (См. об этом, например: Цыпин В.А., протоиерей. Каноническое право. М., 2009. С. 342). Правда, указы о том принимали императоры, которые, говоря в распространённых в церковной литературе формулировках, «порабощали Церковь», «установили в ней цезарепапистские порядки» и «всячески стесняли иерархов»… И потому легко предвидеть указания оппонентов, что те дореволюционные нормы «не соответствуют» или «не вполне соответствуют» церковным канонам… Но ведь и сами каноны молчат о праве епископов передавать наследникам свою личную недвижимость…

Вместе с тем, факт остаётся фактом: в императорской России после смерти церковных иерархов наследованию подлежало только их личное движимое (!) имущество, а ныне – всё личное имущество: и движимое, и недвижимое. Плюс до 1917 года епископы в той или иной мере находились под надзором императора – «верховного защитника и хранителя догматов господствующей веры, и блюстителя правоверия и всякого в Церкви святой благочиния». А ныне иерархи неподконтрольны и неподотчётны никому.

В-третьих, у меня вопрос к канонистам: соответствовал ли церковным канонам 13-й пункт определения Поместного Собора РПЦ «О правах и обязанностях святейшего патриарха Московского и всея России», принятого 8 декабря 1917 года? Напомню его формулировку: «Единственным наследником имущества Патриарха после его кончины является Патриарший Престол» (См.: Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. Вып. 1. М., 1994. Репринтное издание 1918 г. С. 6; или: http://www.bogoslov.ru/data/100/413/1234/Dejanija00.pdf).

Напомню также, что данная норма действовала до 8 июня 1988 года, когда постановлением Поместного Собора РПЦ МП она была кардинально отредактирована, получив такой вид: «Церковное имущество, которым обладает Патриарх в силу своего положения и должности, после его кончины переходит к Патриаршему Престолу. Личное имущество Патриарха наследуется в соответствии с действующим гражданским законом о наследстве» (См. главу IV, п. 14 «Устава об управлении Русской Православной Церкви»: http://drevo-info.ru/articles/17772.html). То есть с 1988 года личное имущество Патриархов после их кончины de jure стало переходить не Матери-Церкви, а родственникам и прочим наследникам.

И в ныне действующем «Уставе» РПЦ МП, принятом в 2000 году, говорится то же (глава IV, пункт 14 «Устава»): «Личное имущество Патриарха Московского и всея Руси наследуется в соответствии с законом» (см.: http://www.patriarchia.ru/db/text/419782.html).

В-четвёртых. Если на мой первый вопрос канонисты ответят, что 13-й пункт названного определения не соответствует церковным канонам, то позволю себе задать второй вопрос: Прав ли профессор Московской Духовной академии протоиерей Владислав Цыпин, говоря о Поместном Соборе 1917-18 годов, что тот «решал важные церковно-строительные вопросы на основе строгой верности догматическому и нравственному учению Спасителя, на почве канонической правды (курсив мой. – М.Б.)» (См.: Цыпин В.А. Определения и постановления Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917—1918 гг. // Богословский вестник. Сергиев Посад, 1993. № 1. Вып. 1. С. 112).

В целом же моё мнение об аргументации протоиерея Андрея Новикова таково: чтобы автору быть убедительным – мало подвести каноническую базу под названные пункты «Уставов» РПЦ МП 1988 и 2000 годов. Автору надо доказать, что Поместный Собор 1917—1918 годов, принимая определение «О правах и обязанностях святейшего патриарха Московского и всея России» (по крайней мере его 13-й пункт), руководствовался вовсе не православными канонами, а чем-то иным. Автору также следует предложить версию появления того «антиканоничного» пункта в названном определении того Собора (Ведь не большевики же заставили соборян принять ту «неканоничную» формулировку!).

И главное: в системе аргументации о. Андрея Новикова совершенно отсутствует доказательство «не-совсем-каноничности» имевшего место в императорской России порядка наследования личного (только движимого!) имущества иерархов. А без этого как убедить паству в «полной каноничности» нового (с 1988 года) порядка посмертного наследования как движимого, так и недвижимого (!) личного имущества Патриарха?

В заключение позволю себе задать специалистам в области церковного права ещё вопрос, косвенно относящийся к обсуждаемой «патриарше-квартирной» проблематике: Какие святые каноны положены в основу следующих положений ныне действующего «Устава» РПЦ МП (глава XV): «П. 3. Распорядителем общецерковных финансовых средств является Патриарх Московский и всея Руси и Священный Синод» и «п. 12. Распорядителем денежных средств Московской Патриархии является Патриарх Московский и всея Руси» (см.: http://www.patriarchia.ru/db/text/133149.html)?

Об опубликовании мне ответа на каких-либо интернет-ресурсах прошу церковных канонистов уведомить меня или на моей странице «Живого журнала», или по адресу личной почты, значащемся там же: http://babkin-mikhail.livejournal.com/.

Источник: svavva.ru

Нравится